ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
"Я принадлежу к той небольшой кучке людей, которые сидели по лагерям
за убеждение в том, что это необходимо делать во имя будущей справедливости
и свободы выбора наших детей..." Подробнее...
СПЕЦПРОЕКТ
Нюрнберг России
Международный Трибунал
Судный День!
Окончательное решение
Нюрнберг России
Резня в Новых Алдах
Апофеоз криминального Кремля
47574 дела для Страсбурга
Пропавшие без вести
"Линда"
Кремляди
Кремлевский Чикатило
Конец России
Вселенский враг
Крошка Цахес
Убить после смерти
Игра в бисер
ФСБ: Гексоген оптом и в розницу
Режим лепрозория
Лубянка: ближневосточный террор
1937-2007: 70 лет террора
Полониевый Мачо
Афганская "Катынь"
Людоеды
Последнее средство
О бесправии чеченского народа
Что есть Россия?
Рубеж совести
РЕДАКЦИЯ
Статьи
Долина смерти
Мраморное ущелье
Этап Георгия Жженова
Высшая мера наказания-I
Письмо подлеца
Детский ГУЛАГ
Убить Сталина!
Комиссары Интернета
Сукам из КГБ... посвящается
Я нашел "командировку" СЛОНа
Кто ищет пленных американцев?
Ящик Пандоры
Миллион за пленного американца
Почему это случилось?
Страна дураков
Доктрина русизма
Патриотизм и правительство
Кость в горле у Путина
Вторая гражданская
Мазки красной истории
"Кулаки"
Что считать за Голодомор?
Последний миг
Панельная фотография
Поджигатели войны
Атомный ГУЛАГ
Русский и немецкий фашизм
Putya Nostra
Золото партии
Школа молодого марксиста
Словесный понос Рунета
Страна суверенного терроризма
«Мосфильм» для Нюрнберга
Праздник российских кроликов
Людоеды из ЧК
Украинский вопрос
Величайшiй позор большевиков
Как была убита Политковская
Две фотографии
Ударятелю по клавиатуре...
Пляска святого Витта
Православные Свиньи в Европе
Кто ставит Россию раком?
Опарыши
Как вербует ФСБ
Терезин
Парад Нацистов и Кр. Армии
Мы и они: это война
Ослепший народ
Гоблин №3
Ответ Керзона
Лицо русской нации
Письма из Страны Дураков
Кто крадет фото с «Хроник Ада»?
Игры дилетантов-2
Идол
Эксперимент «Клеванж»
Евангелие от Ежова
Еще раз о Дураках
Русские
Раздеть Ленина
Манифест россиянина
Обезьяна с гранатой
Партизанская Сволочь
О выставке в Европарламенте
Чукча не читатель, а писатель!
Канцерократия
Великий, русский... педераст!
Абсолютное Быдло
Кто замочит мощильщика?
Высшая мерзость
Овца на заклание
Страна Гоблинов
Homo Кацапус
Расказачивание 1917–1947
Заблудиться без следа
Суки России
Куратор Сталиберии
Мраморное ущелье
Этап Георгия Жженова
Высшая мера наказания-I
Письмо подлеца
Детский ГУЛАГ
Убить Сталина!
Комиссары Интернета
Сукам из КГБ... посвящается
Я нашел "командировку" СЛОНа
Кто ищет пленных американцев?
Ящик Пандоры
Миллион за пленного американца
Почему это случилось?
Страна дураков
Доктрина русизма
Патриотизм и правительство
Кость в горле у Путина
Вторая гражданская
Мазки красной истории
"Кулаки"
Что считать за Голодомор?
Последний миг
Панельная фотография
Поджигатели войны
Атомный ГУЛАГ
Русский и немецкий фашизм
Putya Nostra
Золото партии
Школа молодого марксиста
Словесный понос Рунета
Страна суверенного терроризма
«Мосфильм» для Нюрнберга
Праздник российских кроликов
Людоеды из ЧК
Украинский вопрос
Величайшiй позор большевиков
Как была убита Политковская
Две фотографии
Ударятелю по клавиатуре...
Пляска святого Витта
Православные Свиньи в Европе
Кто ставит Россию раком?
Опарыши
Как вербует ФСБ
Терезин
Парад Нацистов и Кр. Армии
Мы и они: это война
Ослепший народ
Гоблин №3
Ответ Керзона
Лицо русской нации
Письма из Страны Дураков
Кто крадет фото с «Хроник Ада»?
Игры дилетантов-2
Идол
Эксперимент «Клеванж»
Евангелие от Ежова
Еще раз о Дураках
Русские
Раздеть Ленина
Манифест россиянина
Обезьяна с гранатой
Партизанская Сволочь
О выставке в Европарламенте
Чукча не читатель, а писатель!
Канцерократия
Великий, русский... педераст!
Абсолютное Быдло
Кто замочит мощильщика?
Высшая мерзость
Овца на заклание
Страна Гоблинов
Homo Кацапус
Расказачивание 1917–1947
Заблудиться без следа
Суки России
Куратор Сталиберии
НЕМЫЕ СВИДЕТЕЛИ
Фотогалереи
Сергея Мельникофф
АКТУАЛЬНО
Интервью
Доказательство вины
Мы не Россия!
Больной вопрос России
Мы нашли ИХ гнездо!
Почем совесть России?
Сортир для России
Игра в бисер
Насальника гамно!
"Hata-яма"
Мы не Россия!
Больной вопрос России
Мы нашли ИХ гнездо!
Почем совесть России?
Сортир для России
Игра в бисер
Насальника гамно!
"Hata-яма"
РАССЛЕДОВАНИЯ
Книги
ВСПОМИНАЯ
Рецензии
Илья Перельмутер
Рецензии
Судьбу миллионов граждан России, погибших в сталинских лагерях или уцелевших после многих лет рабского труда и звериного существования на просторах ГУЛАГа, разделили многие граждане иностранных государств, в силу разных обстоятельств попавшие в мясорубку сталинского террора. Этот аспект лагерной темы освещается на Западе достаточно давно в многочисленных публикациях и документах.
Особое место в этом потоке литературы принадлежит безусловно воспоминаниям самих узников: вернувшись на Родину, эти люди берутся за перо - чаще всего через много лет после трагических событий - чтобы закрепить на бумаге печальный опыт своего знакомства с Россией. С годами очевидцев становится всё меньше и меньше, уходят свидетели каждодневной работы гигантской машины, десятилетиями разламывающей человеческие личности, свидетели и жертвы преступлений, не знающих себе равных в современной истории.
Тем ценнее появление каждой новой книги на эту тему. Среди немецкоязычных публикаций последних двух лет выделяются две книги воспоминаний, вышедших в прошлом году в Германии и Австрии.
Особое место в этом потоке литературы принадлежит безусловно воспоминаниям самих узников: вернувшись на Родину, эти люди берутся за перо - чаще всего через много лет после трагических событий - чтобы закрепить на бумаге печальный опыт своего знакомства с Россией. С годами очевидцев становится всё меньше и меньше, уходят свидетели каждодневной работы гигантской машины, десятилетиями разламывающей человеческие личности, свидетели и жертвы преступлений, не знающих себе равных в современной истории.
Тем ценнее появление каждой новой книги на эту тему. Среди немецкоязычных публикаций последних двух лет выделяются две книги воспоминаний, вышедших в прошлом году в Германии и Австрии.
Румин Урсула.
В женском ГУЛАГе на Карском море
В женском ГУЛАГе на Карском море
Журналистка и многолетний редактор женских телевизионных программ Вест-Дойче-Рундфунк в Кёльне, Урсула Румин рассказывает о пребывании в женском лагере в Воркуте. До выхода книги её история уже была показана в двух телевизионных сериях, вызвавших большой интерес у зрителей. На фоне того, что мы знаем о ГУЛАГЕ и его узниках может показаться, что в данном случае судьба была к автору весьма благосклонна. 25 сентября 1952 по пути на студию ДЕФА в Восточном Секторе Берлина, где должно было состояться обсуждение её сценария, Румин была встречена советскими агентами, которые под видом работников студии, отвезли её в тюрьму НКВД в берлинском районе Карлсхорст. Военный трибунал приговорил её к 15 годам лагерей за „шпионаж, антисоветскую пропаганду и конспиративную деятельность, направленную против советских властей”. После нескольких месяцев пребывания в тюрьме в Восточном Берлине в марте 1953 года, через две недели после смерти Сталина, она была отправлена через Москву в женский лагерь в Воркуту. В начале 1954 года Румин была амнистирована и смогла вернуться на Родину. Всего полтора года несвободы, не пять лет, не десять, не двадцать...Но читая рассказ этой женщины, забываешь об этом и понимаешь цинизм всех математических сравнений по отношению к человеческой жизни. Автор очень сдержанно, порой даже слишком сухо, ведёт повествование, отмечая все запомнившиеся подробности, называя многих людей, встретившихся ей в далёкой и холодной стране, успевая также коротко, но выразительно рассказать и об их несчастьях. Лаконичны названия глав - Арест, Карцер, Жизнь в камере - как вехи в судьбе людей, и далее, под стук вагонных колёс этапа: Транспорт, Бутырка, Воркута, Лагерь, Лесоповал...
Подробно рассказывает автор о жизни в тюрьме в ожидании приговора и перед отправкой в Россию в лагерь. Как не важны отдельные подробности тюремных порядков, допросов, наказаний, гланое в этой части книги всё же краткие выразительные портреты узниц, по разным обстоятельствам попавших в камеру, но одинаково беззащитных перед произволом и жестокостью „освободителей”. Трудно, например, забыть одну из женщин по имени Магдалена. Беременность двадцатитрёхлетней заключённой никак не повлияла на практику многочасовых ночных допросов и методику следователей. Двадцать пять лет лагерей - таков был приговор „суда”. Что ожидает её ребёнка? Обитательницы камеры как могут пытаются утешить будущую мать. В одну из ночей в камеру вталкивают другую молодую женщину. Нескольких часов сидит она, бессмысленно глядя в стену и не отвечая на расспросы. Потом в рыданиях рассказывает о себе: когда ей пришло время рожать, два русских офицера отвезли её в гражданский родильный дом, где поместили под вымышленным именем и при условии, что женщина не будет общаться с соседками по палате. Восемь дней после благополучного рождения дочери провела она в больнице, видя как к другим приходят посетители и дарят счастливым матерям цветы и подарки. Потом снова в тюрьму и три недели возможность кормить, купать и пеленать ребёнка, гулять с ним...После этих счастливых дней девочку отняли у матери и отправили в детский дом. В шоке слушают женщины этот трагический рассказ, не в силах сдержать слёзы. И только Магдалена не плачет, смотрит в пустоту, лицо её покрыла бледная маска. На следующий день во время выхода из камеры на прогулку она бросается в лестничный проём в объятия смерти.
Для всех женщин, попавших в берлинскую тюрьму, день ареста стал последним днём их существования как свободного человека, с этого дня они лишены всех прав и полностью во власти русских следователей, надзирательниц, военных. По убеждению русских они и не должны иметь никаких прав, ведь все они - фашисты, враги, достойные сурового наказания. Тот факт, что некоторые из женщин - жёны немецких антифашистов или коммунистов ничего не меняет в их судьбе. „Фашисты проклятые!” - не раз ещё услышат они и в московской Бутырке, ожидая распределения по лагерям, и в далёкой холодной Воркуте.
На первой странице второй части – ГУЛАГ - фотокопия нагрудного номера лагерника, чёрный прямоугольник на белой поверхности листа, как ворота в мир, где нет больше имён и фамилий. В 1952 году более 2000 заключенных из обоих частей Германии отбывали срок в лагерях Воркуты. Из трёх женских лагерей, находящихся друг от друга на расстоянии шести - десяти километров, лагерь Предчастная, куда попала автор книги, был самым большим. Подробно описаны в книге различные лагерные работы, условия содержания, питание, взаимоотношения между различными группами заключенных. Историк ГУЛАГа найдёт здесь немало новых деталей и ценных подробностей, обычный читатель ощутит общую атмосферу лагерной жизни. Интересны страницы, посвящённые уникальному событию в истории Воркутинских лагерей - забастовке в одном из мужских лагерей, стимулом которой послужили слухи о Восстании 17 июня в Берлине и надежды, связанные со смертью Сталина. Хотя женский лагерь не присоединился к забастовке, его обитатели следили за не смотря ни на что поступающей к ним информацией о ходе борьбы и её трагическим финалом: по приказу Генерального Прокурора СССР Руденко солдаты расстреляли бастующих шахты номер двадцать девять. 89 человек было убито во время расстрела, сотни получили ранение или были расстреляны позже.
„Холод” - так называется одна из главок второй части книги. Она вводит ещё одно очень важное действующее лицо повествования. С выпадением первого снега на авансцену выходит русская зима с воркутинскими морозами. При температуре до -43 градусов заключенные должны были работать, во время пурги этот порог снижался до - 37 градусов. Так природа на день или несколько часов давала людям маленькую передышку. Автор подробно описывает разные виды работ, одежду, инструменты, что для современного западного читателя представляет кроме всего прочего и этнографический интерес. В книге использованы рисунки и фотографии из архива автора. Последняя часть книги описывает счастливое возвращение домой. И ещё одно путешествие в Воркуту, теперь уже в сентябре 2003 года, на этот раз в спальном вагоне со съёмочной группой немецкого телевидения...
Подробно рассказывает автор о жизни в тюрьме в ожидании приговора и перед отправкой в Россию в лагерь. Как не важны отдельные подробности тюремных порядков, допросов, наказаний, гланое в этой части книги всё же краткие выразительные портреты узниц, по разным обстоятельствам попавших в камеру, но одинаково беззащитных перед произволом и жестокостью „освободителей”. Трудно, например, забыть одну из женщин по имени Магдалена. Беременность двадцатитрёхлетней заключённой никак не повлияла на практику многочасовых ночных допросов и методику следователей. Двадцать пять лет лагерей - таков был приговор „суда”. Что ожидает её ребёнка? Обитательницы камеры как могут пытаются утешить будущую мать. В одну из ночей в камеру вталкивают другую молодую женщину. Нескольких часов сидит она, бессмысленно глядя в стену и не отвечая на расспросы. Потом в рыданиях рассказывает о себе: когда ей пришло время рожать, два русских офицера отвезли её в гражданский родильный дом, где поместили под вымышленным именем и при условии, что женщина не будет общаться с соседками по палате. Восемь дней после благополучного рождения дочери провела она в больнице, видя как к другим приходят посетители и дарят счастливым матерям цветы и подарки. Потом снова в тюрьму и три недели возможность кормить, купать и пеленать ребёнка, гулять с ним...После этих счастливых дней девочку отняли у матери и отправили в детский дом. В шоке слушают женщины этот трагический рассказ, не в силах сдержать слёзы. И только Магдалена не плачет, смотрит в пустоту, лицо её покрыла бледная маска. На следующий день во время выхода из камеры на прогулку она бросается в лестничный проём в объятия смерти.
Для всех женщин, попавших в берлинскую тюрьму, день ареста стал последним днём их существования как свободного человека, с этого дня они лишены всех прав и полностью во власти русских следователей, надзирательниц, военных. По убеждению русских они и не должны иметь никаких прав, ведь все они - фашисты, враги, достойные сурового наказания. Тот факт, что некоторые из женщин - жёны немецких антифашистов или коммунистов ничего не меняет в их судьбе. „Фашисты проклятые!” - не раз ещё услышат они и в московской Бутырке, ожидая распределения по лагерям, и в далёкой холодной Воркуте.
На первой странице второй части – ГУЛАГ - фотокопия нагрудного номера лагерника, чёрный прямоугольник на белой поверхности листа, как ворота в мир, где нет больше имён и фамилий. В 1952 году более 2000 заключенных из обоих частей Германии отбывали срок в лагерях Воркуты. Из трёх женских лагерей, находящихся друг от друга на расстоянии шести - десяти километров, лагерь Предчастная, куда попала автор книги, был самым большим. Подробно описаны в книге различные лагерные работы, условия содержания, питание, взаимоотношения между различными группами заключенных. Историк ГУЛАГа найдёт здесь немало новых деталей и ценных подробностей, обычный читатель ощутит общую атмосферу лагерной жизни. Интересны страницы, посвящённые уникальному событию в истории Воркутинских лагерей - забастовке в одном из мужских лагерей, стимулом которой послужили слухи о Восстании 17 июня в Берлине и надежды, связанные со смертью Сталина. Хотя женский лагерь не присоединился к забастовке, его обитатели следили за не смотря ни на что поступающей к ним информацией о ходе борьбы и её трагическим финалом: по приказу Генерального Прокурора СССР Руденко солдаты расстреляли бастующих шахты номер двадцать девять. 89 человек было убито во время расстрела, сотни получили ранение или были расстреляны позже.
„Холод” - так называется одна из главок второй части книги. Она вводит ещё одно очень важное действующее лицо повествования. С выпадением первого снега на авансцену выходит русская зима с воркутинскими морозами. При температуре до -43 градусов заключенные должны были работать, во время пурги этот порог снижался до - 37 градусов. Так природа на день или несколько часов давала людям маленькую передышку. Автор подробно описывает разные виды работ, одежду, инструменты, что для современного западного читателя представляет кроме всего прочего и этнографический интерес. В книге использованы рисунки и фотографии из архива автора. Последняя часть книги описывает счастливое возвращение домой. И ещё одно путешествие в Воркуту, теперь уже в сентябре 2003 года, на этот раз в спальном вагоне со съёмочной группой немецкого телевидения...
Rumin, Ursula: Im Frauen-GULag am Eismeer. Munchen, F. A. Herbig Verlagsbuchhandlung, 2005, geb., 320 S., mit Abb., ISBN 3-7766-2414-0
Киллиан Герберт.
Украденные годы. Гражданин Австрии в ГУЛАГе
Украденные годы. Гражданин Австрии в ГУЛАГе
Австриец Герберт Киллиан, автор другой книги, провёл в ГУЛАГе гораздо больше времени, чем Урзула Румин, шесть лет, с 1947 по 1953 год. Правда и „преступление” его было более серьёзным. 8 июня 1947 года девятнадцатилетний Герберт, незадолго до этого вернувшийся из франузского плена в свой родной город Корнойбург, сидел в своей комнате за учебниками. Через десять дней ему предстояло сдавать школьные выпускные экзамены, впереди новый этап в жизни - получение профессионального образования. В открытое окно доносятся крики мальчишек и мешают сосредоточиться. Трое ребят, дети советских военнослужащих стоящей в городе военной части, устроили потасовку с местными ровесниками. На окрик раздражённого юноши из окна они отвечают гримасами, потом в окно летят камешки. Герберт выбежал на улицу и, догнав одного из своих „обидчиков”, дал тому раза два „по шее”.
Военный трибунал гарнизона советских войск в Вене приговорил Киллиана за это преступление к „лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях сроком на три года”. Ожидание приговора в тюрьме, судебное разбирательство дела и заключительное заседание трибунала, как и в случае с Урсулой Румин имело небольшое значение для определения судьбы молодого австрийца: по правилам работы адской машины советского правосудия мышеловка, один раз захлопнувшись, не важно по каким обстоятельствам, уже никогда не откроется, и в одно мгновение человек, личность превращается в арестанта, узника, лишённого всяких индивидуальных примет, кроме номера.
Книга Киллиана написана в несколько другой манере, чем воспоминания Румин. В ней читатель найдёт больше научного, статистического материала о ГУЛАГе, классификацию лагерей по основным признакам, сравнительные таблицы разных сроков заключения, статистику пребывания граждан Австрии в лагерях Колымы и так далее. Но как ни важны все эти материалы, как и в первой рецензируемой книге, самое ценное – это конечно живые воспоминания, портреты, зарисовки, детали, навечно сохранившиеся в памяти автора. Психология человека, по трагической случайности оказавшегося в тюремной камере, а потом в лагере, передана Киллианом удивительно точно и выразительно. Читатель ясно представляет себе весь ужас крушения интересных планов молодого человека, начинающего самостоятельную жизнь, отчаяние и страх его родителей и близких за его судьбу и горечь несправедливости приговора и наказания. Граждане Австрии, оказавшиеся в зоне размещения советских войск, находились в состоянии полной беззащитности перед «освободителями».
Отец автора дал интервью одной из австрийских газет, двадцать три сообщения о судьбе его сына появились в австрийской и иностранной печати, что никоим образом не повлияло на его участь. У руководства австрийской полиции стояли в основном коммунисты, во всём поддерживающие русских, а у тех, кто не был коммунистом, руки были накрепко связаны. Сообщения прессы лишь усилили озлобленность советских офицеров.
Среди иллюстраций книги – развёрнутая карта Советского Союза и Центральной Европы. Чёрной линией показан путь автора в лагерь: Вена – Львов – Москва – Свердловск – Омск – Новосибирск – Красноярск – Иркутск – Хабаровск – Магадан. Дух захватывает от гигантских расстояний, даже сегодня трудно представимых для европейцев. В подробностях описан путь на Колыму: в вагонах для перевозки скота, первая еда через три дня после начала пути, постоянная жажда, издевательства конвойных, грязь, стычки с уголовниками...Прибытие и размещение в лагере. Условия в мужских лагерях значительно суровее, чем в женских. Маленькая глава «В золотом лагере» описывает один из первых дней в лагере, с символическим названием «Спокойный». Подъём утром, очередь за завтраком: 600 грамм хлеба, пол-литра супа - светло-зелёная жидкость с тремя листиками капусты - разливается в консервные банки, разумеется американского производства, бригадир, светловолосый украинец, следит, чтобы никто не получил порцию дважды. С бригадиром нашему герою повезло, по сравнению с другими он считается хорошим, да и срок у него всего восемь лет. Построение, перекличка перед отправкой на работу. Температура – 60. Официально после - 50 заключенные не работают, но кто обращает здесь внимание на эти правила? Бригадир показывает как надо долбить промёрзшую землю, норма – 60 см вглубь. Сильнее, сильнее, сильнее! «Нет нормы нет хлеба, нет есть» - вылетают из его рта немецкие слова, когда-то выученные в немецком плену. Всё тело узника пронизывают стальные иглы, кожа теряет чувствительность, руки деревенеют...В лагерной литературе конечно уже не раз читали мы подобные описания, читали и пострашнее. Но разве можно привыкнуть к ним?
Интересно описан побег автора из лагеря летом 1948 года. Три года до этого он бежал из французского плена, по счастливой случайности удалось живым, раньше других военнопленных, вернуться в родной дом. И вот снова побег. Тогда, в 1945, с товарищами, с рюкзачком за плечами, теперь – в одиночку, с непреодолимой тоской по свободе и дому. Шесть дней и ночей кружение по лесам, переходы через речки, девять дней без пищи, пока наконец не упал Киллиан перед воротами в лагерь, в последние секунды перед потерей сознания успев поблагодарить бога за своё спасение. Первые слова, которые услышал автор очнувшись, звучали на чистом немецком языке. Польский фельдшер спрашивал его, сколько дней он провёл без пищи...
Как и в книге Урсулы Румин, в воспоминаниях Киллиана упоминаются десятки людей разных национальностей, встретившихся ему в лагерях России. Десятки историй, разные повороты жизни, выразительные лица, переплетения обстоятельств, и объединяет их всех общая горькая судьба узников ГУЛАГа. Обе книги написаны очень сдержанно, авторы стараются скрывать свои эмоции, чувства и оценки, уделяя главное внимание фактам и описаниям. Основная задача, которую они ставят перед собой, – донести до современного читателя все подробности, оставшиеся в памяти, - отодвигает чувства на задний план. И ещё очень важная особенность обоих книг: в них нет места ненависти к стране, которая принесла им столько горя и украла у них лучшие годы жизни, нет ненависти к народу, жившему и живущему в этой стране. Над этим стоит задуматься многим в современной России.
Через 52 года после описываемых событий Герберт Киллиан вновь приехал в Россию. В Санкт-Петербурге он нашёл человека, которого когда-то схватил в Корнойбурге за шиворот. В мае 1999 года он пригласил его к себе в гости в Австрию. Вместе они провели очень приятные дни в совершенно изменившемся мире и стали друзьями. Эпизод, приведший к аресту Киллиана, пенсионер из Петербурга вспомнить не мог...
Военный трибунал гарнизона советских войск в Вене приговорил Киллиана за это преступление к „лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях сроком на три года”. Ожидание приговора в тюрьме, судебное разбирательство дела и заключительное заседание трибунала, как и в случае с Урсулой Румин имело небольшое значение для определения судьбы молодого австрийца: по правилам работы адской машины советского правосудия мышеловка, один раз захлопнувшись, не важно по каким обстоятельствам, уже никогда не откроется, и в одно мгновение человек, личность превращается в арестанта, узника, лишённого всяких индивидуальных примет, кроме номера.
Книга Киллиана написана в несколько другой манере, чем воспоминания Румин. В ней читатель найдёт больше научного, статистического материала о ГУЛАГе, классификацию лагерей по основным признакам, сравнительные таблицы разных сроков заключения, статистику пребывания граждан Австрии в лагерях Колымы и так далее. Но как ни важны все эти материалы, как и в первой рецензируемой книге, самое ценное – это конечно живые воспоминания, портреты, зарисовки, детали, навечно сохранившиеся в памяти автора. Психология человека, по трагической случайности оказавшегося в тюремной камере, а потом в лагере, передана Киллианом удивительно точно и выразительно. Читатель ясно представляет себе весь ужас крушения интересных планов молодого человека, начинающего самостоятельную жизнь, отчаяние и страх его родителей и близких за его судьбу и горечь несправедливости приговора и наказания. Граждане Австрии, оказавшиеся в зоне размещения советских войск, находились в состоянии полной беззащитности перед «освободителями».
Отец автора дал интервью одной из австрийских газет, двадцать три сообщения о судьбе его сына появились в австрийской и иностранной печати, что никоим образом не повлияло на его участь. У руководства австрийской полиции стояли в основном коммунисты, во всём поддерживающие русских, а у тех, кто не был коммунистом, руки были накрепко связаны. Сообщения прессы лишь усилили озлобленность советских офицеров.
Среди иллюстраций книги – развёрнутая карта Советского Союза и Центральной Европы. Чёрной линией показан путь автора в лагерь: Вена – Львов – Москва – Свердловск – Омск – Новосибирск – Красноярск – Иркутск – Хабаровск – Магадан. Дух захватывает от гигантских расстояний, даже сегодня трудно представимых для европейцев. В подробностях описан путь на Колыму: в вагонах для перевозки скота, первая еда через три дня после начала пути, постоянная жажда, издевательства конвойных, грязь, стычки с уголовниками...Прибытие и размещение в лагере. Условия в мужских лагерях значительно суровее, чем в женских. Маленькая глава «В золотом лагере» описывает один из первых дней в лагере, с символическим названием «Спокойный». Подъём утром, очередь за завтраком: 600 грамм хлеба, пол-литра супа - светло-зелёная жидкость с тремя листиками капусты - разливается в консервные банки, разумеется американского производства, бригадир, светловолосый украинец, следит, чтобы никто не получил порцию дважды. С бригадиром нашему герою повезло, по сравнению с другими он считается хорошим, да и срок у него всего восемь лет. Построение, перекличка перед отправкой на работу. Температура – 60. Официально после - 50 заключенные не работают, но кто обращает здесь внимание на эти правила? Бригадир показывает как надо долбить промёрзшую землю, норма – 60 см вглубь. Сильнее, сильнее, сильнее! «Нет нормы нет хлеба, нет есть» - вылетают из его рта немецкие слова, когда-то выученные в немецком плену. Всё тело узника пронизывают стальные иглы, кожа теряет чувствительность, руки деревенеют...В лагерной литературе конечно уже не раз читали мы подобные описания, читали и пострашнее. Но разве можно привыкнуть к ним?
Интересно описан побег автора из лагеря летом 1948 года. Три года до этого он бежал из французского плена, по счастливой случайности удалось живым, раньше других военнопленных, вернуться в родной дом. И вот снова побег. Тогда, в 1945, с товарищами, с рюкзачком за плечами, теперь – в одиночку, с непреодолимой тоской по свободе и дому. Шесть дней и ночей кружение по лесам, переходы через речки, девять дней без пищи, пока наконец не упал Киллиан перед воротами в лагерь, в последние секунды перед потерей сознания успев поблагодарить бога за своё спасение. Первые слова, которые услышал автор очнувшись, звучали на чистом немецком языке. Польский фельдшер спрашивал его, сколько дней он провёл без пищи...
Как и в книге Урсулы Румин, в воспоминаниях Киллиана упоминаются десятки людей разных национальностей, встретившихся ему в лагерях России. Десятки историй, разные повороты жизни, выразительные лица, переплетения обстоятельств, и объединяет их всех общая горькая судьба узников ГУЛАГа. Обе книги написаны очень сдержанно, авторы стараются скрывать свои эмоции, чувства и оценки, уделяя главное внимание фактам и описаниям. Основная задача, которую они ставят перед собой, – донести до современного читателя все подробности, оставшиеся в памяти, - отодвигает чувства на задний план. И ещё очень важная особенность обоих книг: в них нет места ненависти к стране, которая принесла им столько горя и украла у них лучшие годы жизни, нет ненависти к народу, жившему и живущему в этой стране. Над этим стоит задуматься многим в современной России.
Через 52 года после описываемых событий Герберт Киллиан вновь приехал в Россию. В Санкт-Петербурге он нашёл человека, которого когда-то схватил в Корнойбурге за шиворот. В мае 1999 года он пригласил его к себе в гости в Австрию. Вместе они провели очень приятные дни в совершенно изменившемся мире и стали друзьями. Эпизод, приведший к аресту Киллиана, пенсионер из Петербурга вспомнить не мог...
Killian, Herbert: Geraubte Jahre. Ein Osterreicher verschleppt in den GULAG. Wien; Amalthea Signum Verlag, 2005, geb., 320 S., Abb., ISBN 3-85002-531-4
Авторские права и дисклаймер
© 2006-2008, Sergey Melnikoff